Кое-что из новейшей истории хорроров, если позволите. Два года назад Дэвид Ф. Сандберг решил, что его короткометражка «И гаснет свет» не до конца высказалась на тему боязни темноты, и снял полнометражную версию. Сам по себе факт эксплуатации мини-новеллы, конечно, не удивляет — такое в фильмах ужасов случается. Но обычно растянутые до полного метра жуткие истории проигрывают оригиналам. А вот у Сандберга всё получилось — «И гаснет свет» оказался по-настоящему жутким фильмом, несмотря на многочисленные жанровые клише.
Но так ли это удивительно? Мы всю жизнь боимся темноты: когда глаза ни хрена не различают, воображение начинает работать за них. И работает оно на совесть. Сандбергу оставалось лишь правильно всем этим распорядиться, что он и сделал — с видимым удовольствием. И хотя его фильм трудно назвать экспериментом — слишком уж линеен и предсказуем, — «И гаснет свет» заслужил самый высокий балл за вполне достоверное отражение одного из фундаментальных страхов человечества.
А вот Фейд Альварес пошёл ещё дальше. В своём триллере «Не дыши» он тоже сделал темноту главным обстоятельством, но к этому ещё и отобрал у персонажей возможность вербального общения. Всё, что оставалось несчастным на экране, — в ужасе затыкать кулаком рот, чтобы не закричать. Нечеловеческое напряжение передавалось и аудитории — в некоторых эпизодах единственным различимым звуком был скрежет зрительских зубов.
Как и Сандберг, Альварес апеллировал не к эмпатии — в его фильме, по большому счёту, даже некому сочувствовать, все персонажи довольно неприятные люди. Здесь в основе такой же фундаментальный страх — оказаться во враждебной среде, лишившись одного из привычных органов чувств.
Сочувствие, не замешанное на глубинных страхах, — не самая частая штука в хоррорах. В конце концов, главная цель представителей жанра — напугать как можно сильнее. Эмпатия для этого не нужна — привить её случайному зрителю довольно трудно, да и зачем, если всё отлично сработает и без неё. Правда, никто не сказал об этом Джону Красински, который вдруг сподобился сделать хоррор — первый в своей карьере. Так на экраны вышло «Тихое место».
Другие хорроры, пожалуй, покачают своими жуткими головами — не очень страшно, мистер Красински. Во всяком случае, на первый взгляд. Всё это мы уже видели в сотне сурвайвалов: отдельно взятая семья пытается выжить в новых, нечеловеческих условиях, подумаешь. И правда, с точки зрения сеттинга никакой сенсации не произошло. Новый, не совсем привычный элемент — требование вести себя максимально тихо, но даже это, по сути, лишь продолжение идеи Фейда Альвареса.
И всё же «Тихое место» порядком освежает жанр — по большей части из-за на редкость вменяемого сценария. Брайан Вудс, Скотт Бек и сам Джон Красински написали историю о людях, в которых зрителю очень легко увидеть себя и своих близких. Это сообщает сильную эмпатию — уже взаправдашнюю, а не основанную на каком-то общем глубинном страхе. И пускай сам по себе такой приём часто используется в сурвайвалах, в большинстве случаев эти картины не могут определиться, что для них важнее: переживания героев или жуткий мир вокруг.
У «Тихого места» с этим полный порядок — всё потому, что для мистера Красински его история очень личная. Настолько личная, что одну из главных ролей он забрал себе, а вторую отдал своей жене, Эмили Блант. И играют они супругов, вот так сюрприз. А так оба ко всему ещё и великолепные актёры, от химии между ними натурально захватывает дух — чего стоит одна только малюсенькая сцена с безмолвным танцем.
Ещё здесь есть дети — и их сценаристы прорисовали не хуже, чем взрослых. У каждого внятная мотивация, все действия легко поддаются осмыслению, и главное — местные детишки хорошо запоминаются. Это, конечно, заслуга самих юных актёров, а также перфекционистов, которые отбирали их на роли — например, глухую дочь главных героев играет глухая же актриса. А ещё за это нужно сказать спасибо лично Джону Красински, чей хоррор больше похож на драму об обычной семье в не вполне обычных обстоятельствах.
Именно отсюда — почти полное игнорирование подробностей враждебной среды. Зрителю, по замыслу режиссёра, не должно быть интересно, как и почему мир оказался в такой заднице. Главное — как жить дальше. И ведь герои не профессиональные выживальщики, они постоянно ошибаются, часто ведут себя непоследовательно — короче говоря, они обычные люди, как мы с вами. И поэтому нам очень легко представить себя на их месте.
Соответственно, эмпатия решает одну из основных проблем большинства хорроров — нас теперь не бесит дурацкое поведение персонажей. Мы способны объяснить и простить им каждый просчёт — потому что сами не уверены, как вели бы себя в таких же обстоятельствах.
Мы по-настоящему болеем за героев — в жанре, в котором делает свои первые шаги Джон Красински, это настолько большая редкость, что хочется вырезать этот момент из своей памяти, чтобы прожить его снова.
Понравился отзыв? Ну так делитесь же им в соцсетях и вперёд в кино.
Добавить комментарий