«Иди и смотри»

Читайте ещё одну версию этого материала на Warspot.

Итак, у нас есть фильм о войне — совершенно неважно, плохой или хороший. Главное вот что: авторы вложили в него какую-то идею. И теперь ждут от нас с вами, что мы эту идею разглядим, примем и будем жить с нею дальше в горе и радости, пока смерть не разлучит нас. Да, иногда это срабатывает — но что, если нет? Как быть, если с картиной что-то неуловимо не так? И вроде бы идея нам вполне подходит, и принять её мы как бы готовы, но какая-то мелочь всё время мешает — словно соринка в постели или камешек в ботинке. Не смертельно, конечно, но раздражает — сил нет. И породниться с таким фильмом просто невозможно.

Это всё из-за полумер, все беды от них. У каждого режиссёра в наличии огромный арсенал средств, способных донести до зрителя любую мысль. Но пользуется он им, как правило, очень осторожно: где-то экономит, обходясь чем попроще и подешевле, а где-то по-настоящему боится переборщить. Хуже всего, если автор загоняет свою изначальную идею под несколько слоёв бездумной зрелищности — тут и нашим, и вашим, так? Он рассуждает: кому надо, тот разглядит идею даже в таком винегрете, а остальные просто подивятся на спецэффекты и пиротехнику.

«Иди и смотри»Но хорошее кино о войне не может быть универсальным. Его единственная задача — изо всех сил способствовать тому, чтобы показанное на экране больше никогда не повторилось. Антивоенной идеей должен быть пропитан каждый эпизод — иначе всё это зря. Если необходимо, это кино будет бить по зрителю из всех своих орудий. И знаете что? Сегодня мы вспомним как раз такой фильм. Истинный антивоенный шедевр, мощнее которого никто так пока и не снял. И слава богу. Нервы ведь не резиновые.

Война Климова

Фильму «Иди и смотри» с самого рождения был уготован производственный ад. Работа над картиной началась ещё в 70-е, когда Элем Климов познакомился с прозой Алеся Адамовича и нашёл, казалось, идеальную отправную точку для детища всей своей жизни. Впрочем, так казалось Климову — но не чиновникам из Госкино. Утверждение сценария вылилось в непосильную задачу. От режиссёра требовали серьёзных переделок — многие из сильнейших сцен, которые приходят сегодня на ум при упоминании фильма, не должны были появиться на свет. К нашему счастью (и ужасу), у Климова оказалась железобетонная воля: он не уступил ни одной правке. В ответ на это Госкино поставило в работе над картиной решительную точку.

Сдался Климов? Как бы не так. Он боролся с чиновниками несколько лет, пока те не дали, наконец, добро на съёмки. И вот в 84-м году ленту пустили в производство, мы говорим, аллилуйя.

Спустя год, аккурат к сорокалетию победы в войне фильм вышел на экраны. За прокатный период его посмотрели почти 30 000 000 человек. Тридцать миллионов! Вот бы узнать, сколько из них сумели досидеть до конца сеанса.

«Иди и смотри»

Персональный ад для зрителя

Шутки в сторону. «Иди и смотри» — не просто цитата из Библии. Это прямое указание зрителю, которое тот не в силах проигнорировать. Во время просмотра он будет жалеть об этом десятки раз, но поделать ничего не сможет — чашу нужно испить до конца.

И это действительно трудно выдержать физически. «Смакование» и «натурализм», в которых обвиняли картину советские чиновники ещё на этапе сценария, тут ни при чём — история военного кино знает немало куда более кровавых примеров. У Климова за нечеловеческое давление на зрителя отвечают совсем другие инструменты. Здесь всё гораздо тоньше: гнетущая атмосфера и усиливающееся ощущение непоправимой беды создаются сплетением совершенно неподходящих друг другу нитей. Диссонанс настолько очевиден, что у зрителя просто не остаётся надежды на то, что это случайность. Если режиссёр показывает смеющихся подростков, купающихся в дожде и солнце, то лишь для того, чтобы тут же с головой окунуть их в грязь кошмарной действительности.

«Иди и смотри»А заодно и нас. Здесь вообще нет места светлым образам. У войны Элема Климова и Алеся Адамовича обгоревшее, исстрадавшееся, обезумевшее от ужаса лицо. Нет смысла тешить себя иллюзиями: все умрут, а если кто-то по нелепой прихоти судьбы останется в живых, то натурально будет завидовать мёртвым. Хотя бы в том, что те не могут слышать эту жуткую какофонию из немецких военных маршей, разрывающихся снарядов и человеческого воя из горящего амбара.

Впрочем, пару раз за весь фильм режиссёр даёт нам небольшие передышки. Например, когда главный герой временно глохнет из-за бомбардировки — здесь самое время застыть перед экраном и насладиться иллюзорной тишиной. Времени на это отводится очень мало, так что лучше поторопиться. Ведь когда слух вернётся, всё будет много, много хуже.

«Иди и смотри»

Иди и смотри

Но слух — лишь один из объектов жуткого воздействия ленты Климова. И он идёт рука об руку со зрением — эту составляющую зрительской реакции берёт на себя оператор Алексей Родионов с его мучительными крупными планами и панорамной съёмкой. Последнее создаёт противоречивый эффект отстранённости: мы вроде бы присутствуем при всех событиях, но непосредственно в них не вовлечены. Что это? Намёк на то, что весь этот кошмар нам только снится?

Нет, это не сон. Всё взаправду: сваленные в кучу осиротевшие детские игрушки, мёртвая тишина в очередной опустевшей деревне, равнодушная «рама» самолёта-разведчика в небесах. Четырнадцатилетний подросток, ставший в одночасье седым стариком.

Иди и смотри. Смотри, что делают те, кто вчера называл себя венцом природы. Смотри, как загораются у них глаза от запаха крови и палёного мяса. Смотри, как теряют они свой облик — облик того, кто замыслил их по своему образу и подобию. Смотри — и не смей отворачиваться.

«Иди и смотри»

Просветление

Тут бы, кажется, и поставить точку, что скажете? Вот он, антивоенный пафос, вот гуманизм — всё есть. Шокирующий фильм о войне, который очень трудно досмотреть до конца и ещё труднее его потом забыть — может, этого достаточно?

Но где же надежда? Без неё выходит, что у человечества просто нет шансов на мирное сосуществование. Закончится эта война — начнётся следующая, и нет этому конца. Элем Климов терпеливо ждёт, пока зрительское отчаяние дойдёт до самого края, — и только после этого предлагает свой вариант решения проблемы. Надежда — мы сами. Только мы в силах остановить безумие — но придётся навсегда оставить ненависть. Мы думали, она поможет защитить родную землю — но ненависть лишь подливает масло в огонь войны. В долгосрочной перспективе это не выход.

Смотрите: перед нами портрет того, кто чуть было не похоронил всё человечество в адском пламени. Климов даёт нам в руки винтовку Флёры Гайшуна. Выстрелим? А почему нет? Вдруг это повернёт события вспять, и всего того ужаса, что мы испытали, просто не произойдёт? Будем стрелять в этот портрет раз за разом — и чудовище на нём с каждым выстрелом будет становиться моложе и человечнее.

«Иди и смотри»И когда придёт время для контрольного выстрела, мы вдруг увидим: вместо монстра перед нами невинный младенец. Через много лет он уничтожит миллионы людей. Испепелит целые народы. Станет худшим кошмаром всех времён. Но пока это просто ребёнок, сидящий у матери на коленях и с детским любопытством смотрящий в объектив.

Мы должны выстрелить. Но не можем — это против человеческой природы. Чем мы тогда лучше тех, кто 75 лет назад засеял трупами всю планету? Элем Климов кивает: всё верно. Можно остановить это прямо сейчас. Стрелять необязательно — надо лишь перестать ненавидеть.


Идите и делитесь отзывом в соцсетях.