«Прочь»Режиссёры фильмов ужасов — самые ленивые люди в мире. Хорошо устроились: нашли себе уютную нишу, пусть не слишком глубокую, зато бесконечно длинную. И сидят в ней, снимают всякий бу-ширпотреб. Конечно, время от времени приходится выдумывать что-то новое — зато потом можно пользоваться этим дерьмом десятилетия. «Пила», «Звонок» и «Паранормальное явление» — все они оказались очень здоровскими и на своё время по-настоящему свежими; и каждый породил после себя целые полчища недохорроров, от середняка до откровенного мусора.

Впрочем, на наше счастье, не все режиссёры готовы идти той тропой, которую протоптал до них кто-то другой. Каждый год находится хотя бы один бунтарь, которому слишком уж неуютно в этой узкой нише. И он отворачивается к мрачной каменной стене; вглядывается в неё, пытаясь понять, что хранит в себе эта порода. В каком месте её можно подковырнуть? Где стоит приложить долото, чтобы удар дал максимальный эффект?

А потом бьёт. Результат непредсказуем: даже самый маститый хоррор-мейкер порой ошибается в какой-нибудь мелочи, и стена так и остаётся нетронутым монолитом. К сожалению, такое случается довольно часто — и к счастью, такое случается не всегда, причём преуспеть может даже неофит. Некто вроде Джордана Пила.

«Прочь»Да, Пил новичок в режиссёрском кресле. Правда, при этом у него за плечами целая гора актёрских работ и написанных сценариев. И надо же, всё сплошь комедии — а снимать он берётся почему-то именно хоррор. Но в итоге это его решение оказывается настоящей находкой.

Мистер Пил — известный спец по части межрасовой сатиры, едкой, смешной и понятной даже для нас, не избалованных повседневным расовым разнообразием. И именно в этой области находится та самая нужная точка на дальней стене ниши хорроров — Пил её моментально определяет, а потом со всей дури обрушивает на неё здоровенный молот.

«Прочь»И стена буквально взрывается! Её уже долбили пару раз где-то рядом, да вот только Джордан Пил оказывается точнее и успешнее других. Он по инерции ныряет в эту новую чёрную пустоту с головой. И обнаруживает, что длинная ниша усыпана пиявками-режиссёрами только снаружи. А изнутри всегда было полным-полно места — сюда ведь добирались лишь единицы. Пил быстро смекает, что к чему, и принимается творить.

Итак, за основу своего первого фильма он берёт стандартную хоррор-заготовку. Ну, знаете, сперва всё благополучно, светит солнце, и все счастливы. Потом тут и там начинают мелькать различные тревожные намёки; ситуация становится неуютной, и первый, кто это замечает, наш герой. А дальше всё в таком же духе: по композиции, за завязкой непременно следует развитие, потом кульминация, а там и развязка. Ничего нового.

«Прочь»Но в стандартную фабулу Пил филигранно вплетает свою любимую тему расизма — сперва это всего пара ниток, но вскоре они образуют канат, который становится всё толще. Постепенно эта тема отбирает всё внимание зрителя — и изначально вполне себе обычный хоррор приобретает неожиданную свежесть.

Как вдруг Пил меняет настрой — и перед нами уже детективная история. Не просто скудная линия, впиленная для отвода глаз — «Прочь» натурально оказывается детективом, который просто прикидывался фильмом ужасов. Мы лихорадочно пытаемся сообразить, как так вышло, но всё это не очень важно — мы уже по уши увязли в ленте Джордана Пила. Нас теперь клещами из неё не вытащишь — нужно же узнать, что за хрень здесь творится!

«Прочь»Мистер Пил, ещё немного поигравшись с нашим воображением, открывает, наконец, карты: фильм ужасов, притворявшийся детективным триллером, вновь меняется. Теперь это жестокий сурвайвал — некоторые эпизоды настолько натуралистичны, что заставляют зрителя покрепче вжиматься в кресло.

И знаете что? Такая вот жанровая эклектичность нисколько не мешает Джордану Пилу сохранять чувство меры и стиля. Если в его фильме есть жестокая сцена, она там не просто потому, что в хоррорах так принято. Она обязательно что-то нам скажет. И вполне доходчиво — мы всё поймём совершенно однозначно. Например, если режиссёр показывает кровь, то лишь затем, чтобы дать понять: кем бы мы себя ни мнили, кровь у нас одного цвета.

«Прочь»Что до стиля, тут Пилу серьёзно помогает композитор Майкл Эбелс — его тяжёлая музыка с самого начала порядком треплет зрителю нервы. Вместе с остальным музыкальным сопровождением всё это создаёт классическое «хичкоковское» настроение: мы точно знаем, что произойдёт что-то плохое, и даже догадываемся, когда примерно это случится. Но мистеру Пилу этого мало. Он добивается от нас того, чтобы мы ни на секунду не захотели оторвать взгляд от происходящего на экране. И… нам нужны все грязные детали. К тому же мы совсем не против поглядеть, как именно главный герой собирается выпутываться из этого дерьма.

Последнее, кстати, объяснить легче всего: этот самый главный герой на редкость симпатичный тип. Пил пригласил на ведущую роль Дэниэла Калуя — очень харизматичного парня, наделённого ко всему невероятно гипнотическим взглядом. И герой у мистера Калуя получился из тех, что вызывают сочувствие зрителя, даже когда совершают какую-нибудь глупость в духе жанра хоррора.

«Прочь»Впрочем, крутая актёрская игра — в принципе отличительная черта фильма «Прочь». Здесь не привыкли халтурить или наоборот перетягивать на себя одеяло — и не важно, сколько у кого экранного времени. Каким-то чудом даже те, кто обязательно бы бесил своим переигрыванием в любом другом фильме, тут не раздражают — например, откровенное кривляние Калеба Лэндри Джонса выглядит вполне себе органично.

А значит, всё так и было задумано. О, хитрый Джордан Пил прекрасно знает, что нужно делать, чтобы не растерять зрительское внимание. Он использует вроде бы привычные инструменты — кажется, мы тысячи раз такое видели; но всё немножко другое. Старый добрый жанровый рычаг в руках мистера Пила уже готов с приятным хрустом стать в нужное положение — но режиссёр вдруг останавливает его в паре миллиметров от цели. Внутри нас беснуется маленький перфекционист — а Пил только ухмыляется и берётся за другой рычаг.

Ну-ка, доведёт он его до конца или нет?

«Прочь»


Лайк, если доведёт, репост, если нет. Шучу, конечно. В любом случае делитесь отзывом в соцсетях.