Про «Большую игру» и маленького Индиану Джонса

Хороших приключений сегодня снимают мало — а жаль. Не представляю, в чём тут дело. Неужели кому-то охота пялиться на раскрашенных марвеловских дебилов вместо того, чтобы восхищаться крутым парнем в шляпе, виртуозно раздающим пиздюлей разным мудакам? Видимо, так оно и есть, и это мне решительно не понятно. Индиана, друг, мы всё просрали.

Изредка, конечно, случаются проблески здравого смысла, и публика находит в себе силы оценить «Невероятную жизнь Уолтера Митти» или очередных «Пиратов Карибского моря». Впрочем, такие случаи болезненно редки.

Ну а раз Голливуд не желает снимать приключения (разумеется, столько ведь комиксов до сих пор не экранизировано), поищем их где-нибудь ещё — кино, в конце концов, делают не только в США.

В Финляндии, например.

Обычный финский паренёк и несокрушимая сила воли

Ялмари Хеландер, друзья, снял замечательную «Большую игру» — фильм о приключениях финского пацана и американского президента в непролазных лесных дебрях Лапландии. Стоп, что? В предыдущее предложение закралась пара лишних слов, нет?

Нет, всё верно, живите с этим, американцы. Мы привыкли обвинять вас в повсеместной клюкве: что ни фильм с русскоязычными героями, то обязательно медведи, балалайки, ядерные реакторы в каждой избе и прочая коммунистическая зараза. Теперь ваша очередь, вперёд.

Кожан для злодея — первое дело

Впрочем, мне кажется, американцам «Большая игра» должна зайти на ура. Здесь всё, как они любят — то есть как любят делать для них американские продюсеры: бунтарь-неудачник, один против невероятных обстоятельств; а эти колоритные злодеи, а погони, драки, перестрелки… Эй, я думаю, «Большая игра» должна зайти на ура не только американцам.

Слушайте, я люблю кино про Индиану Джонса — не представляю, как эти фильмы можно не любить. Из них песок уже сто лет как сыплется, а до сих пор интересно смотреть — знаете почему? В них есть драйв и нет мелодраматизма. Инди не из тех, кто долго рассуждает. Он действует — с гиканьем и свистом. Но при этом чувствует грань, чтобы не стать совсем уж клоуном типа Рика О’Коннелла из «Мумии». Вот она, формула успеха для приключенческого фильма.

Кнут или лук — плохим парням всё равно жопа

Главный герой «Большой игры» — это маленький Индиана Джонс. Он ещё об этом не знает, но уже всё делает правильно: никаких соплей, только решительные, выверенные действия с тонкой ноткой безумия — чего стоит сцена эвакуации в холодильнике! Против него — куча взрослых спецов, каждый из которых легко разорвёт мальца пополам голыми руками. Но пацан сражается, потому что просто не знает о том, что в жизни можно проигрывать. Ему не объяснили правила, понимаете. Чёрт, да он же ещё ребёнок совсем!

За роль маленького воина юный Онни Томмила сам по себе уже достоин всяческих лавров. Но авторы фильма перестраховались. Пацану помогает один из удивительнейших актёров нашего времени, золотой осколок Голливуда, каким-то образом затесавшийся в этот финский суровый рай, — Сэмюэл Л. Джексон. Человек-оркестр, который может всё, в том числе не перетягивать на себя одеяло там, где его не просят. Поразительное свойство — уметь играть персонажа второго плана так, чтобы лишь оттенить главного героя. Это настоящая командная работа, таких днём с огнём.

Сэмюэл Л. Джексон, человек и автомат

Точку в неуместном вопросе офигенности «Большой игры» ставит атмосфера — невероятной красоты природа Лапландии (ладно, на самом деле это были Альпы, но и что с того), которая, по идее, и должна была быть теми самыми обстоятельствами, противостоявшими главному герою. Все эти северные леса и горы, дождь, сменяющийся снегом — что-то подобное лет пять назад было в фильме «Схватка». Но он был таким серьёзным, что скулы сводило. К тому же, вместо мелкого Онни Томмила там пытался играть настоящий Лиам Нисон.

Так вот, юный Томмила всё сделал круче. Лиам, тебя обошёл финский пацан. Так тебе и надо.