Про кино

Мнения о кино и тех, кто его делает

Про «Нюрнбергский процесс» и попытку перевернуть страницу

В 1963 году философ Ханна Арендт совершает возмутительное непотребство — она отказывает отвечавшему за «окончательное решение еврейского вопроса» казнённому Адольфу Эйхману в звании худшего монстра всех времён. Это производит эффект разорвавшейся бомбы — прогрессивный мир в бешенстве, Арендт критикуют даже друзья. В представлении общественности военный преступник Эйхман — чудовище, сознательно отправившее на гибель миллионы людей. Но Ханна Арендт, присутствовавшая на обвинительном процессе, считает нацистского функционера слишком недалёким и обыкновенным для сверхзлодея. Её скандальное эссе так и называется — «Банальность зла: Эйхман в Иерусалиме».

«Пятеро одной крови», которые бесят и восхищают

Внимание! В тексте часто встречается слово «чёрный». Если для вас это по какой-либо причине неприемлемо, прочтите лучше отзыв на «Звёздный десант». Правда, там я практически не упоминаю Хайнлайна, а это бесит многих его поклонников. Если это ваш случай, возможно, слово «чёрный» не такое уж и страшное.

Warspot про кино: «1917»

Пробуем с Warspot новый формат — и вот наш пилот. Это пробный выпуск, и мы пока много с чем не определились до конца. Но ждать больше нельзя — иногда надо просто брать и делать. Все ваши комментарии и пожелания будут очень в тему.

«Мидуэй» и последнее предупреждение Роланду Эммериху

Текст, который вы прочтёте, не несёт цели оскорбить или унизить кого бы то ни было. Несомненно, Роланд Эммерих вполне это заслужил, но мы пока что ограничимся предупреждением. «Мидуэй» не должен повториться, мистер Эммерих.

Христиане считают, что пути господни неисповедимы, — удобно устроились, а? Так ведь можно объяснить что угодно, и никаких аргументов больше не требуется. Вот, например, Питер Фаррелли после нескольких классических, по-хорошему упоротых комедий совершенно тронулся умом и снял «Муви 43». Настроил против себя весь цивилизованный мир — а всего через несколько лет его «Зелёная книга» сделала, казалось, невозможное, и вот Фаррелли снова на коне. Чудеса. Что сказали христиане? Неисповедимы пути твои, господи. Ну ещё бы.

Про фильм «К звёздам», бешенство и след в сердце

Раздражение на грани бешенства — частый спутник моих кинопросмотров. Иногда это чувство специально спровоцировано автором — как в случае с невероятно бесящим персонажем Эми Адамс во «Власти». Бывает и так, что конкретный герой вроде бы и не должен раздражать, но всё равно бесит — сил нет. Такое у меня было, например, с полковником Траутманом в «Первой крови».

Оба этих примера показывают, что раздражение, осознанно оно вызвано или нет, может стать правильным кирпичиком в создании общего настроения от фильма. Но ведь может и не стать, не так ли? Не так ли, твою мать, мистер Грэй?

«Охотник на оленей» и чашка, которую не склеить

Это кажется странным, но хороший антивоенный фильм вовсе необязательно рождается из идей пацифизма. Изначальный замысел вообще может не иметь ничего общего ни с войной, ни с рефлексией на её счёт — но дайте ему настояться в головах нескольких талантливых человек, и он неожиданно для себя превратится в серьёзный антивоенный посыл, который дойдёт до всех и каждого. Именно это произошло с фильмом «Охотник на оленей».

Про «Джона Уика 3» и стиль, который уже не с нами

Визуально впечатлить зрителя сегодня очень трудно — спасибо диснеевским жадинам и их приёмным детям из Marvel. Больше 10 лет эти деятели не дают нам выдохнуть, прямо из кожи вон лезут — а мы и не против, верно? Так что теперь у зрелищности особенное лицо — что-то среднее между Джоссом Уидоном, Скоттом Дерриксоном и братьями Руссо. И никакому сраному Майклу Бэю ничего уже с этим не поделать, спасибо за маленькие радости.

Но в 2014 году произошло кое-что странное. В самый рассвет эпохи кинокомиксов нашёлся человек, который вдруг захотел вернуть зрителям их 90-е, хотя никто вроде и не просил. Это Чад Стахелски, и да, он с какой-то другой планеты.

«Апокалипсис сегодня»: путеводитель по сердцу тьмы

«Апокалипсису сегодня» исполнилось 40 лет, и это не укладывается в голове. Всего четыре десятка лет назад между вертолётной атакой и «Полётом валькирий» не было ничего общего, а попытку описать запах напалма поутру вы бы сочли бредом сумасшедшего (и были бы недалеки от правды). При этом для всех, кто посмотрел это кино хотя бы раз в жизни, «Апокалипсис сегодня» не появился вдруг из ниоткуда — он был всегда, от самого начала времён. Это уже не просто след в поп-культуре своего поколения — фильм Копполы самостоятельно сформировал мощный социокультурный пласт. Мы все на нём выросли, и нам от него не избавиться, даже если бы и было такое желание. Пожалуй, самое время вспомнить о вашей коробке с трюизмами и штампами — где-то там на дне валяется слово «бессмертный». Доставайте его оттуда, сегодня тот самый день.

Про «Чёрного ястреба» и тонкий расчёт Ридли Скотта

Военный кинематограф начала XXI века выглядел, как грудь ветерана, — некуда вешать орден. К этому времени самые масштабные конфликты прошлого столетия так или иначе уже нашли отражение в кино — и фильмы эти в своём большинстве стали непререкаемой классикой. У новичка в жанре оставалось два пути: либо ещё глубже загонять аудиторию в антивоенную депрессию, либо пробовать себя в экшене. Правда, во втором случае пришлось бы конкурировать со Спилбергом, но, если тебя зовут Ридли Скотт, тебе плевать.

Про фильм «Мы» и экскурсию Джордана Пила

Итак, сегодня у нас экскурсия, но давайте-ка сперва определимся, кому это вообще может быть интересно. «Мы» — это хоррор, и здесь должна отсеяться та часть аудитории, которая принципиально не смотрит фильмы ужасов. «Мы» — совсем не страшный хоррор, до свидания, поклонники запредельно жуткого хардкора. В «Мы» не слишком много крови, а та, что есть, не особо отвлекает на себя внимание. В «Мы» хватает скримеров, но они такие, знаете, для галочки. По всему выходит, что «Мы» — это вообще какая-то хрень, ни рыба ни мясо, так стоит ли на это тратить своё время?

Страница 1 из 23

Работает на WordPress & Автор темы: Anders Norén